Мичио Хикитсучи сэнсэй — один из немногих, кто получил 10–й дан Айкидо из рук самого О-Сэнсэя.

Сэнсэй, скажите, когда Вы познакомились с О-Сэнсэем?

Я впервые встретил О-Сэнсэя примерно через восемь лет после того, как он стал давать уроки на складе в Шингу. Это было 65 лет назад, тогда мне было четырнадцать.

Некто Куби сэнсэй пригласил О-Сэнсэя приехать в Шингу из Танабэ — его родного города. Вначале О-Сэнсэй давал уроки Айкидо на складе, принадлежавшем Тахейо-компании, производящей сакэ. Пожалуй, это было первое место в Японии, где он стал обучать Айкидо — самое начало.

Я уверен, мне суждено было встретить О-Сэнсэя. Ещё до того, как мы оба родились, Ками осознал, что мы должны встретиться и быть друг другу, как отец и сын. И, несмотря на то, что я был учеником О-Сэнсэя, я всегда считал его своим отцом.

Изучали ли Вы другие боевые искусства перед тем, как встретиться с О-Сэнсэем?

Мой отец умер, когда мне было два года, мать — когда мне было семь. После смерти родителей меня воспитывала бабушка. Она немного занималась Нагината. Отсюда и берёт начало моя связь с будо и с О-Сэнсэем. Бабушка хотела вырастить из меня настоящего человека, поэтому и отправила заниматься дзюдо и кэндо. Занятия кэндо я начал во втором классе, в возрасте девяти лет.

В это время О-Сэнсэй стал бывать в Шингу и давать уроки почти тайно, на складе. Дело в том, что он не обучал Айкидо открыто. Считалось, что эту борьбу нельзя показывать всем подряд. Стать учеником О-Сэнсэя можно было лишь после того, как вы найдёте пятерых человек, которые лично поручились бы за вас. Айкидо нельзя было изучать всем и каждому.

Всё началось с того, что Куби сэнсэй привёл меня посмотреть Айкидо, когда мне было четырнадцать. После моей победы в местном состязании в боевых искусствах я был представлен О-Сэнсэю.

Ваше первое впечатление от Айкидо?

Это было невероятно! Казалось, люди бросают друг друга, при этом совсем не применяя силу! Как подобное может быть? Просто мистика! Невольно поймал себя на мысли, что, скорее всего, это лишь хорошо отрепетированный спектакль, где роли победителей и побеждённых заранее распределены. Сложно было поверить, что всё происходит здесь, на моих глазах.

Это — Истинное будо, — думал я, — будо, где поединок выигран уже в самом начале, в момент контакта. Несмотря на мой опыт в занятиях кэндо и дзюдо, я понял, что нашёл своё будо.

Мне было только четырнадцать, но решение посвятить себя целиком и полностью Айкидо я принял твёрдо и осознанно. Трудность заключалась в следующем: в то время Айкидо никто не учил детей, к занятиям допускались люди в возрасте старше 25 лет. Однако всё решили слова О-Сэнсэя: «Ты рождён, чтобы заниматься будо. Ты должен изучать Айкидо." (В действительности, тогда он называл это «Айки Будо"). Так я стал первым ребёнком, изучающим Айкидо.

Что Вы почувствовали, когда О-Сэнсэй сказал Вам это?

Огромную признательность. Мне было только четырнадцать лет, а Учитель взял меня в ученики! Это само по себе уже маловероятно для того времени! А когда он сказал, что я родился, чтобы изучать будо, и что Айкидо есть высшее проявление будо в Японии, — это придало мне уверенности. Честно говоря, несмотря на возраст, я был очень тронут.

Что Вы помните о физической форме О-Сэнсэя в те дни?

Он был похож на традиционную японскую ширму, высота которой значительно уступает ширине. При весе в 90 килограммов, в 53 года его рост составлял чуть больше полутора метров. Он был свеж и крепок, о чем свидетельствовало каждое его движение.

Особенно запомнился взгляд учителя. Это напоминало битву стихий. Сначала на вас смотрели глаза, полные тепла и участия, но в следующее мгновение всё менялось, и огненные стрелы неслись в пространство. Было по-настоящему страшно, когда учитель гневался. Было похоже на солнечное затмение от налетевшей бури. Ураган был свирепым и беспощадным. Однако его недоброе настроение сменялось пониманием и мягкосердечностью. Словно буря утихала, давая место теплу и свету. Взгляд всегда чётко формулировал отношение учителя ко мне. О-Сэнсэй был одновременно и добрым, и суровым наставником. Мне хотелось назвать его своим отцом. Скорее всего, это будет сложно понять другим. Как объяснить мою тягу к человеку, который порою внушал настоящий страх? Быть может, здесь и заключается смысл родительского воспитания.

Между тем, не стоит забывать, что перед вами был удивительный, настоящий воин. В его сердце тесно соседствовали желание победить и чувство справедливости. Я стал его учеником, даже не прося об этом. Он сам сделал первый шаг. Думаю, это было предопределено. Всё складывалось по линии: учитель-ученик, родитель и ребёнок. Более тридцати лет минуло с тех пор, как О-Сэнсэй отправился в небесные сферы, но и по сей день я не чувствую, что нас что-то разделяет. Он постоянно рядом. Я слышу его голос каждый день и каждую ночь.

Отличается ли стиль наших сегодняшних занятий от того стиля, который существовал, когда Вы только начинали?

Да, ваза выполнялись по-другому. Недавно я достал первую книгу, написанную О-Сэнсэем, она называется «Маки но Учи». Когда-то в своих занятиях мы старались точно следовать тому, что там говорится. Ну, Вы знаете, когда один человек наносит удар, другой его принимает и отвечает броском. Между прочим, в некоторых додзё и сегодня практикуют этот старый стиль.

Можно ли было получить книгу «Маки но Учи» просто так?

Нет. Для этого требовалось решение О-Сэнсэя. Я смог получить её только тогда, когда мой уровень стал соответствовать шодан (первый дан — прим. пер).

Из этого следует, что книга была тайной?

Я бы не стал называть её тайной. В конце концов, это была всего лишь книга. Просто Вам будет трудно что-либо в ней понять, пока Вы не займётесь практикой. Возможно, есть люди, которые способны учиться, читая, — я к ним не отношусь. Для начала необходимо достичь уровня шодан, иначе вряд ли вы будете знать, что с этой книгой делать.

Думаю, по сей день ничего существенно не изменилось. Айкидо — это самопознание, идущее через духовные практики (шуджио) и в результате переходящее в практики физические (кэйко). Существует лишь один путь постичь всё в комплексе — заниматься с учителем.

Что было важнее на занятиях О-Сэнсэя, устные объяснения или физические упражнения?

Было бы неправильно выделять ту или иную сторону занятий. То, что практиковали мы, называется ваза (техники). Ваза берут своё начало из кототама (слова души). Первое неминуемо исходит из второго. В действительности, невозможно полностью понять ваза, если не попытаться проникнуть в их исходное значение. Поэтому О-Сэнсэй, говоря о происхождении ваза, в первую очередь рассказывал о кототама.

Как проводил свои занятия О-Сэнсэй?

Сначала мы делали Шинджи (разминка с целью духовного очищения). Мы начинали с Мисоги, Фурутома, Торифунэ, Отаки, Омусуби и Окороби (ступени Шинджи). Затем мы очищали пространство додзё и приступали к выполнению ваза. Здесь для О-Сэнсэя не существовало шаблонов. Никаких повторений! Каждый раз всё по-новому. На наших глазах происходил камигото (божественный труд).

Но в начале, перед кэйко, мы обязательно выполняли Шинджи. С них всё и начиналось. Затем — сувари ваза (техники в положении сидя, направленные на укрепление бёдер), тачи ваза (техники в положении стоя). Часто первой ваза было дай-иккаджо, теперь эта техника называется иккё. После неё О-Сэнсэй делал ваза в соответствии с состоянием своего ки в тот момент.

Каким был метод обучения О-Сэнсэя?

Обычно он просто показывал технику один раз и просил всех нас повторить увиденное. Крайне редко Учитель персонально обращался к кому-то. Впрочем, бывали случаи, когда его указания были направлены на конкретных учеников. Я помню, как объясняя мне очередное движение, он взял меня за руку.

Ваши ощущения, когда на занятиях О-Сэнсэй обращался лично к Вам?

Это чувство благодарности. Мне казалось, я не заслуживаю к себе такого внимания. От любого касания учителя во мне происходили малопонятные метаморфозы. Иногда казалось, что силы мои стремительно растут, иногда, наоборот, я чувствовал, как они покидают меня. Ощущение постоянного давления со стороны О-Сэнсэя на протяжении всех тренировок, в конце концов, вылилось в умение контролировать свою внутреннюю энергию.

Надо отметить, что тренировки были очень строгими и даже безжалостными. Не всем удалось пройти этот путь. В те годы О-Сэнсэй был невероятно сильным, его руки казались огромными. Честно говоря, иногда меня охватывал настоящий ужас перед очередной встречей с Учителем, я даже опасался, что не выдержу и сломаюсь (смеется).

Известно, что Вы учились у О-Сэнсэя перед Второй мировой войной. Затем, в военное время, вы не общались и встретились уже лишь в конце 40–х. Расскажите об этом.

Действительно, мы вновь встретились только в 1949 году. Тогда ему было 66, и мы не виделись 10 лет. Он путешествовал и посетил три Горных Храма Кумано. Простота и лаконичность всегда отличали Учителя от других людей. Раздался телефонный звонок, я взял трубку и услышал знакомый голос: «Старик пришёл. Как дела?"

Я был очень удивлён и рад. Тут же сел на свой мотоцикл и поспешил в гостиницу, где он остановился. Учитель пригласил меня войти и поинтересовался, как я живу. Мы проговорили до глубокой ночи. Это было невероятно теплой встречей после долгой разлуки!

«Япония проиграла войну, потому что наши воины ошибались", сказал он. «До сегодняшнего дня будо несло разрушение и убийство. Теперь все будет иначе. С этого момента будо должно приносить радость и счастье. Это станет Будо Любви.»

«Штаб-квартира оккупационных войск запретила будо", — продолжал О-Сэнсэй, — «однако генерал Мак Артур дал мне разрешение обучать Айкидо. Он сказал, чтобы я основал додзё. Поэтому, пожалуйста, присоединяйся ко мне. Я начинаю обучать Будо Любви. Ты тоже должен построить додзё. Следуй за мной!"

После этого разговора я бросил свой бизнес — торговлю древесиной — и построил додзё здесь, в Шингу. Поначалу оно имело очень скромные размеры — всего несколько матов.

Можете ли Вы утверждать, что О-Сэнсэй изменился за время войны?

Да. Его взгляд на будо изменился в корне. Также изменилось его отношение к людям. В его огненном взоре стало больше любви. Людей тянуло к нему. Это можно увидеть на фотографиях последних лет. Глаза по-прежнему строги, но они больше не приводят в ужас. После войны он настаивал на том, чтобы не атаковать противника, не думать о том, чтобы победить его. «Если вы будете делать так, — говорил он, — всё будет как раньше. Теперь я всё изменил. Всё нужно делать по-другому."

О-Сенсэй учил: мы должны приносить противникам радость. Чтобы делать это, нужно уметь воспринимать их ки. Следует объединить себя — свои слова, тело и разум соединить со всей вселенной. Тогда родится истинное будо. Будо уничтожающее превратится в будо, несущее радость и сострадание.

Изменился ли стиль обучения О-Сэнсэя после войны?

Практики, несомненно, стали другими. Мы больше не атаковали. Мы воспринимали ки партнёров для того, чтобы увидеть их с головы до пят. Но самое главное, мы должны были научиться поглощать разум партнёра.

Тренировки были гораздо более сложными. Мы не ждали, когда партнёр начнет атаку. Где они ударят? Как они будут двигаться? Необходимы были тренировки, чтобы развить в себе способности всё это чувствовать.

Все техники, которым я учу сейчас, относятся к послевоенному периоду. Это истинные ваза Айкидо О-Сэнсэя. Если мы будем смотреть на партнёров, они отнимут наши сердца. Если мы будем смотреть в глаза партнёров, их глаза увлекут наши умы. Если мы будем смотреть на оружие наших партнёров, оно заберёт наши умы.

Если мы всегда едины со вселенной, природой, то у противника просто нет места, чтобы атаковать. Для боя недостаточно одних домашних заготовок. Необходимо создавать технику спонтанно. В прошлом, когда противник атаковал, его порыв парировали и атаковали. После войны всё изменилось. В тот момент, когда противник только поднимал руку для атаки, мы уже меняли позицию. Нужно было действовать быстро. А для этого нужно было стать единым с природой и двигаться, не думая.

Другим аспектом послевоенного Айкидо было то, что О-Сэнсэй придавал большое значение Шинджи — с целью духовного очищения перед началом занятия.

Из того, чему Вы научились у О-Сэнсэя, что было самым важным?

Прежде всего, я научился молиться Ками и Будде. Когда мы рождаемся, у нас нет никаких мыслей. Дети едины с Ками. Однако по мере того, как мы растём, нас учат многим вещам, и мы начинаем размышлять о многих вещах. В процессе этого теряется чистота. Если мы сможем выйти за пределы мысли и станем едины с Ками, то сможем вернуться к сознанию Ками. Это называется чикон киши — успокоить дух и вернуться к сердцу Ками. Сердце Ками — это любовь. Это и есть цель обучения Айкидо. Основывая свои действия на этом фундаменте, мы работаем, чтобы принести мир этому миру. Нет смысла говорить о том, является ли техника старой или современной. Техника — это всего лишь техника. Невозможно понять Айкидо, не изучая его духовную сущность.

Путь Айкидо существует для того, чтобы создать искреннего и доброго человека — человека с настоящим сердцем. Ваза существуют как раздел Айкидо. Через ваза мы приходим к постижению природы вещей. Однако, если отставить в сторону дух и практиковать одни лишь ваза, это не приведёт к постижению природы вещей.

Как передавал своё учение О-Сэнсэй?

Он двигался как Ками. Мы думали, что видим настоящего Ками. Поэтому я старался воспринимать всё как есть — точно так, как это делал О-Сэнсэй. Я не просто учился в обычном смысле этого слова. Служа ему, служа Ками, я воспринимал на духовном уровне. Таким образом, я получил учение О-Сэнсэя. Я был словно зеркалом. Это было необыкновенно сложно, но такова была миссия, посланная свыше. Для меня она заключалась в служении О-Сэнсэю. Например, когда он шёл в ванную, я вскакивал и ждал снаружи, около двери с полотенцем, чтобы, когда он выйдет, мог тут же подать ему полотенце. Я заваривал ему чай с таким расчётом, чтобы к нужному времени этот напиток стоял горячим уже на столе. Когда О-Сэнсэй просто ходил, я шёл рядом, готовый ко всему. И это тоже было частью моего обучения.

Истинное состояние ученика — преданность. Искреннее служение — служение от всего сердца.

Проводили ли вы время с О-Сэнсэем за пределами додзё?

Безусловно. Мы разговаривали на многие темы и в разной обстановке. Мы даже могли беседовать в бане. О-Сэнсэй рассказывал истории, а я только слушал. Он говорил о многих вещах. Когда бы я ни был с О-Сэнсэем, я с большим вниманием относился к его словам.

О-Сэнсэй когда-нибудь отдыхал?

Конечно. Отдыхал он постоянно. То есть всё время был расслаблен. Но он никогда не сидел, скрестив ноги, а только в сейза. Когда он не занимался кэйко, то просто читал книги и говорил. Всегда говорил на духовные темы. Иногда, по вечерам, он просил принести немого горячего сакэ, однако в свои 70 лет пил сакэ уже не так, как в молодости.

Я припоминаю чудесные вечера, когда Кубо сэнсэй приходил показывать фокусы для О-Сэнсэя и окружающих. Кубо сэнсэй был в этом мастер, и О-Сэнсэй очень любил наблюдать его представления.

Чем занимался О-Сэнсэй, когда бывал в Шингу?

Он путешествовал к Кумано, Хонгу, Тайша — Главному Храму у водопада Начо — и Храму Хаятама. Он молился во всех трёх горных храмах Кумано и практиковал Айкидо.

О-Сэнсэй придерживался своего распорядка дня. Однажды, ровно в 2 часа ночи, он вызвал меня для занятий. Можете представить себе кэйко в 2 часа ночи? Это был август 1957 года. В ту ночь он передал мне самую суть учения шочикубай но кэн. У О-Сэнсэя был боккэн (деревянный меч), сделанный из древесины японской мушмулы, и ещё один чёрный боккэн, который ему подарил мастер Шумей Окава. Он взял чёрный боккэн, и мы стали заниматься вместе. Занятие было очень напряжённым, не существовало ничего, кроме звуков наших боккэнов, звенящих в ночи.

Вот я получаю удар О-Сэнсэя по моему боккэну, и — раз! — кончик его боккэна откалывается. «Хватит!" — сказал он, и мы остановились.

Когда я стал оглядываться по сторонам в поисках крошечного пропавшего кончика его боккэна, О-Сэнсэй воскликнул: «Не это ли ты ищешь?" — и вынул недостающий кончик боккэна из под своёго кэйко ги. Мистика! Как попал кончик боккэна ему под ги? Неужели он каким-то образом дотянулся и поймал его? Что произошло? Ведь кончик откололся, когда наши боккэны ударились друг о друга со всего размаха. Я был просто ошеломлён.

Должно быть, Вы пережили немало изумительных моментов, находясь рядом с О-Сэнсэем?

Они все были изумительными.

Чему, по-вашему, пытался научить нас О-Сэнсэй?

Он пытался научить нас освободиться от желания сражаться с противниками и заменить его желанием создать гармонию. Айкидо — это Будо Любви.

Если мы полны гнева, у нас не может быть хороших отношений друг с другом. Наш гнев заражает наших партнеров — так быть не должно. Вместо этого мы должны нести счастье и сострадание. Если мы будем делать это все вместе, мы создадим гармонию и станем как одна семья. В наши дни люди всё больше думают о силе, деньгах и так далее. Мы должны это исправить. Если мы это сделаем, то создадим настоящую семью. О-Сэнсэй говорил: я жив для того, чтобы сделать этот мир одной семьей.

Что надеялся изменить в каждом конкретном человеке О-Сэнсэй?

Ему было необходимо формировать искренних людей. Но несмотря на своё предназначение, он никогда не заставлял никого поступать так или иначе, потому что понимал — разные люди мыслят по-разному. Он никогда никому не приказывал делать что-либо. Он говорил, что каждый из нас должен стать искренним, он может лишь вывести нас на путь, идти же нам придётся самим. О-Сэнсэй учил также, что у нас должно быть чувство благодарности по отношению к природе и тем, кто нас окружает. Без смирения, благодарного сердца нам невозможно стать настоящими людьми. Солнце дает нам всё. Идёт дождь, и поле даёт нам рис. Произрастают плоды и злаки. Всё это дары Земли. О-Сэнсэй был очень искренним и чистым человеком. Его слова очень важны. Он говорил, что цель Айкидо — как раз создать в каждом такого человека.

Айкидо — это не спорт. Здесь цели отличаются о тех, что преследует спорт. В Айкидо нет правил. Если Айкидо станет спортом, появятся правила, и значение победы будет преувеличено. Будут ошибки и безответственность. А это не приведёт к истине. Если же мы хотим найти истину, то должны тренироваться от всего сердца. Тренировки Айкидо нужно проводить очень тщательно, будто цена одной единственной ошибки — жизнь. Даже если мы на правильном пути, с него можно легко свернуть, совершив одну единственную ошибку.

Чувствуете ли вы обязанность передать послание О-Сэнсэя непосредственно?

Да, я чувствую эту обязанность, но она не тяжела.

Я просто должен в точности передать миру то, чему научился у О-Сэнсэя. Говорить и делать лишь то, что говорил и делал Учитель. Я не имею права привносить своё личное мнение и, таким образом, искажать Путь О-Сэнсэя.

Некоторые создали свои собственные техники, хотя они до сих пор не могут сделать то, чему учил О-Сэнсэй. Он мог остановить человека одним пальцем. Немногие могут хотя бы приблизиться к этому. Немногие хотят следовать учению полностью. В этом смысле моя практика отличается от остальных. Если такая традиция сохранится, ваза О-Сэнсэя исчезнет вместе со мной. Этого не должно случиться. Наблюдая ситуацию в мире, я понимаю, что должен сделать всё, что в моих силах для воспитания по-настоящему искренних людей. В противном случае Айкидо О-Сэнсэя исчезнет. Вот что меня беспокоит. Вот почему я путешествую по миру и обучаю людей Айкидо.

Конечно, когда я выезжаю из Японии, я провожу семинары. Но на них можно получить лишь общее представление об Айкидо, и немногие способны учиться также усердно, как учился я, служа О-Сэнсэю. Моя обязанность — давать уроки О-Сэнсэя и распространять дух Айкидо как можно большему числу людей. Когда я получил дзюдан (10–й дан) от О-Сэнсэя, он передал мне своё учение напрямую. Я могу спокойно умереть, только передав учение О-Сэнсэя всем людям этого мира.

Моё настоящее обучение начинается сейчас. Хотя я изучал Айкидо уже 65 лет, моё настоящее обучение только начинается.

Что бы Вы сказали тем, кто изучает Айкидо?

Я хотел бы пригласить каждого приехать ко мне. К сожалению, я уже слишком стар, чтобы путешествовать по миру. Поэтому я хочу, чтобы гости из многих стран приезжали сюда, в моё додзё в Шингу, где я могу поговорить с ними, и они могут практиковать истинное Айкидо.

Что-нибудь для инструкторов Айкидо?

Я бы хотел, чтобы все инструкторы говорили с О-Сэнсэем перед кэйко, а не просто вешали фотографию и кланялись ей, произнося онэгаишимасу и аригато годзаимасу. Важно чтобы люди выражали свою благодарность через действия. Это поможет им понять учение О-Сэнсэя. Одна лишь голая форма не сработает; человек должен показывать свою признательность искренне. Итак, говорите искренне.

О-Сэнсэй часто выражал свою благодарность Ками. Он учил нас обращать взгляд на природу, чтобы понять творение Ками. Он учил нас выбирать верный путь, ежедневно наблюдая творение Ками.

Я прошу всех инструкторов стараться изо всех сил объединить свой разум и своё тело. Попытаться соединиться с природой и обучать, создавая великую гармонию.

Что бы вы хотели сказать в заключение?

О-Сэнсэй учил: если у человека щедрое сердце, он способен дать любовь. Из любви возникает гармония, которая порождает счастье. Это сокровище — не золото и не бриллианты. Это сокровище духовное.

Самое важное, чтобы мир стал одной семьей. Дело не в сильных или слабых ваза. Цель Айкидо — научить, что с сердцем, полным любви, мы все сможем стать одной семьёй. Вот цель Айкидо.

И вот что О-Сэнсэй передал мне непосредственно: сначала идёт стремление создать мир в этом мире, и только потом — ваза. Без этого стремления Айкидо не может двигаться вперёд.